"Советский Спорт", 25 января 1987г., стр. 4, в рубрике "Золотые перья"
Не порвите серебряные струны
Владимир Высоцкий
Сегодня Владимиру Высоцкому исполнилось бы 49 лет.
На дистанции четверка первачей, или Кто за чем бежит
На дистанции четверка первачей - Каждый думает, что он-то побойчей, Каждый думает, что меньше всех устал, Каждый хочет на высокий пьедестал. Кто-то кровью холодней, кто горячей, - Все наслушались напутственных речей, Каждый съел примерно поровну харчей, Но судья не зафиксирует ничьей. А борьба на всем пути - В общем равная почти. - Расскажите, как идут, бога ради, а? Телевидение тут вместе с радио. - Нет особых новостей - все равнехонько, Но зато накал страстей - о-хо-хо какой! Номер первый рвет подметки как герой, Как под гору катит, хочет под горой Он в победном ореоле и в пылу Твердой поступью приблизиться к котлу. Почему высоких мыслей не имел? - Потому что в детстве мало каши ел. Голодал он в этом детстве, не дерзал, - Успевал переодеться - и в спортзал. Что ж, идеи нам близки - Первым лучшие куски, А вторым - чего уж тут, он все выверил - В утешение дадут кости с ливером. Номер два далек от плотских тех утех, Он из сытых, он из этих, он из тех. Он надеется на славу, на успех - И уж ноги задирает выше всех. Ох, наклон на вираже! - бетон у щек, Краше некуда уже - а он еще. Он стратег, он даже тактик, словом - спец, - Сила, воля плюс характер - молодец! Четок, собран, напряжен И не лезет на рожон, - Этот будет выступать на Салониках, И детишек поучать в кинохрониках. И соперничать с Пеле в закаленности, И являть пример целе- устремленности. Номер третий убелен и умудрен, - Он всегда второй надежный эшелон. Вероятно, кто-то в первом заболел, Ну, а может, его тренер пожалел. И назойливо в ушах звенит струна: У тебя последний шанс, эх старина! Он в азарте - как мальчишка, как шпана, - Нужен спурт - иначе крышка и хана. Переходит сразу он В задний старенький вагон, Где былые имена - предынфарктные, Где местам одна цена - все плацкартные. А четвертый, тот, что крайний, боковой, - Так бежит - ни для чего, ни для кого: То приблизится, - мол, пятки оттопчу, То отстанет, постоит, - мол, так хочу. Не проглотит первый лакомый кусок. Не надеть второму лавровый венок, Ну, а третьему - ползти На запасные пути. Сколько все-таки систем в беге нынешнем, - Он вдруг взял да сбавил темп перед финишем, Майку сбросил - вот те на! - не противно ли? Поведенье бегуна - неспортивное. На дистанции четверка первачей, Злых и добрых, бескорыстных и рвачей. Кто из них что исповедует, кто чей? ...Отделяются лопатки от плечей - И летит уже четверка первачей!
1974
Я к вам пишу
Спасибо вам, мои корреспонденты, Все те, кому ответить я не смог, - Рабочие, узбеки и студенты, - Все, кто писал мне письма, - дай вам бог! Дай бог вам жизни две И друга одного, И света в голове, И доброго всего. Найдя стократно вытертые ленты, Вы хрип мой разбирали по слогам. Так дай же бог, мои корреспонденты, И сил в руках, да и удачи вам. Вот пишут - голос мой не одинаков: То хриплый, то надрывный, то глухой. И просит население бараков: "Володя, ты не пой за упокой!". Но что поделать, если я не звонок, - Звенят другие - я хриплю слова. Обилие некачественных пленок Вредит мне даже больше, чем молва. Вот спрашивают: "Попадал ли в плен ты?" Нет, не бывал, - не воевал ни дня. Спасибо вам, мои корреспонденты, Что вы неверно поняли меня. Друзья мои, - жаль, что не боевые, - От моря, от станка и от сохи, Спасибо вам за присланные злые И даже неудачные стихи. Вот я читаю: "Вышел ты из моды. Сгинь, сатана, изыди, хриплый бес. Как глупо, что не месяцы, а годы Тебя превозносили до небес!". Еще письмо: "Вы умерли от водки!". Да, правда, умер, - но потом воскрес. "А каковы доходы ваши все-таки? За песню трешник - вы же просто крез!". За письма высочайшего пошиба: Идите, мол, на Темзу и на Нил - Спасибо, люди добрые, спасибо, - Что не жалели ночи и чернил. Но только я уже бывал на Темзе - Собакою на Сене восседал. Я не грублю, но отвечаю тем же, - А писем до конца не дочитал. И ваши похвалы и комплименты, Авансы мне - не отфутболю я: От ваших строк, мои корреспонденты, Прямеет путь и сохнет колея. Сержанты, моряки, интеллигенты, Простите, что не каждому ответ. Я вам пишу, мои корреспонденты, Ночами песни - вот уж десять лет!
1973
Необходимое послесловие
Не заменишь слова в газетной рубрике, как не заменишь слова в песне. Золотое перо... Владимир Высоцкий тексты песен своих не тиражировал и сборников поэтических не "пробивал": потому, что не любил и не умел быть просителем, и потому еще, что знал - песни живы и без того.
Когда я слышу о ком-то "народный поэт" - всегда невольно сравниваю этого человека с Высоцким. И мало кто выдерживает в наших глазах испытание таким сравнением.
Кажется, он писал обо всем. Вернее - жил во всем, за всех, пел не "о герое", а "из героя", смеялся и плакал от первого лица - как поэт, как актер, как гражданин.
...Помню, как допытывался один таксист: "Неужели Высоцкий о нас, о таксистах, не писал?" - "Как не писал?" - и я напел ему (помните?): "Пусть счетчик щелк да щелк...". "Ну я как знал! - закричал шофер. - Не мог он про нас не написать!..".
На Владимира Семеновича обрушивался град вопросов: на каком фронте воевали? долго ли шоферили на Севере? на какие горы восходили? за какую команду играли? А он не воевал, не шоферил, не восходил к вершинам гор, ни за кого не играл...
Играл только "за себя" - все его герои, в фильмах ли, в спектаклях ли, несли неповторимые черты Высоцкого, чья творческая индивидуальность и масштаб личности не умещались в прокрустовом ложе сценического текста, вырывались из слов роли. Высоцкий-Гамлет и Гамлет-Высоцкий, Высоцкий-Жеглов и Жеглов-Высоцкий, Гамлет-Жеглов - все переплеталось, смешивалось, и не было ясно, что первично. Но над всем этим высился единый образ человека, прямого в суждениях, бесхитростного в делах, человека откровенного, свободного. Гражданина.
Конечно же, спорт не мог не появиться в "песенной энциклопедии" Высоцкого. Поэта интересовало в спорте все, но в первую очередь, наверное, проявления человеческого характера на грани возможного, воля и стремление к цели, преодоление трудностей и даже опасностей. Именно этот интерес побудил Высоцкого к созданию первых, альпинистских песен. Не достижение ради достижения волновало Высоцкого, но испытание человека на прочность и верность. Так родились "Песня о друге", "Скалолазка"...
Появились и песни об иных видах спорта. Очень популярной была в свое время "Песенка о сентиментальном боксере". Я не знаю, пели ли ее боксеры (наверняка пели!), но за ученых и студентов поручусь. Что же нравилось нам, людям, далеким от спорта, в спортивных песнях Высоцкого? Чем были они близки всем? Тем же: гражданской и нравственной позицией автора, призывавшего всегда и везде оставаться человеком - в любой ситуации, при любой конъюнктуре. Это закон спорта, но это и закон жизни. И сам Владимир Семенович Высоцкий был верен ему.
...Он обращался с инструментом ласково, бережно - не отбросит резко в сторону, не ударит со зла по деке, даже если что-то не выходит. В минуту коротких пауз-монологов на концертах Высоцкий иногда, незаметно для себя самого, поглаживал гитару, как поглаживает жокей любимого коня перед скачкой. А еще Высоцкий очень не любил, когда рвались струны. Даже в песне написал: "Только не порвите серебряные струны!"
Струны не порваны. Мы слышим их пение, мы сверяем звучание своих гитар по строю гитары Владимира Высоцкого.
Александр Городницкий, доктор геолого-минералогических наук, поэт, автор и исполнитель песен.
*
Фото А. Гершмана
Публикуемые тексты стихотворений являются окончательными авторскими вариантами. Стихотворение "Я к вам пишу" публикуется по авторской черновой рукописи. Фонограмма исполнения не найдена.
Публикация А. Крылова.
