"Советский Спорт", 25 января 1987г., стр. 4, в рубрике "Золотые перья"

Не порвите серебряные струны

Владимир Высоцкий

Сегодня Владимиру Высоцкому исполнилось бы 49 лет.

На дистанции четверка первачей, или Кто за чем бежит

На дистанции четверка первачей -
Каждый думает, что он-то побойчей,
Каждый думает, что меньше всех устал,
Каждый хочет на высокий пьедестал.

Кто-то кровью холодней, кто горячей, -
Все наслушались напутственных речей,
Каждый съел примерно поровну харчей,
Но судья не зафиксирует ничьей.

А борьба на всем пути -
В общем равная почти.

- Расскажите, как идут,
бога ради, а?
Телевидение тут
вместе с радио.
- Нет особых новостей -
все равнехонько,
Но зато накал страстей -
о-хо-хо какой!

Номер первый рвет подметки как герой,
Как под гору катит, хочет под горой
Он в победном ореоле и в пылу
Твердой поступью приблизиться к котлу.

Почему высоких мыслей не имел? -
Потому что в детстве мало каши ел.
Голодал он в этом детстве, не дерзал, -
Успевал переодеться - и в спортзал.

Что ж, идеи нам близки -
Первым лучшие куски,
А вторым - чего уж тут,
он все выверил -
В утешение дадут
кости с ливером.

Номер два далек от плотских тех утех,
Он из сытых, он из этих, он из тех.
Он надеется на славу, на успех -
И уж ноги задирает выше всех.

Ох, наклон на вираже! - бетон у щек,
Краше некуда уже - а он еще.
Он стратег, он даже тактик, словом - спец, -
Сила, воля плюс характер - молодец!
Четок, собран, напряжен
И не лезет на рожон, -

Этот будет выступать
на Салониках,
И детишек поучать
в кинохрониках.
И соперничать с Пеле
в закаленности,
И являть пример целе-
устремленности.

Номер третий убелен и умудрен, -
Он всегда второй надежный эшелон.
Вероятно, кто-то в первом заболел,
Ну, а может, его тренер пожалел.

И назойливо в ушах звенит струна:
У тебя последний шанс, эх старина!
Он в азарте - как мальчишка, как шпана, -
Нужен спурт - иначе крышка и хана.

Переходит сразу он
В задний старенький вагон,
Где былые имена -
предынфарктные,
Где местам одна цена -
все плацкартные.

А четвертый, тот, что крайний, боковой, -
Так бежит - ни для чего, ни для кого:
То приблизится, - мол, пятки оттопчу,
То отстанет, постоит, - мол, так хочу.
Не проглотит первый лакомый кусок.
Не надеть второму лавровый венок,
Ну, а третьему - ползти
На запасные пути.

Сколько все-таки систем
в беге нынешнем, -
Он вдруг взял да сбавил темп
перед финишем,
Майку сбросил - вот те на! -
не противно ли?
Поведенье бегуна -
неспортивное.

На дистанции четверка первачей,
Злых и добрых, бескорыстных и рвачей.
Кто из них что исповедует, кто чей?
...Отделяются лопатки от плечей -
И летит уже четверка первачей!

1974

Я к вам пишу

Спасибо вам, мои корреспонденты,
Все те, кому ответить я не смог, -
Рабочие, узбеки и студенты, -
Все, кто писал мне письма, - дай вам бог!

Дай бог вам жизни две
И друга одного,
И света в голове,
И доброго всего.

Найдя стократно вытертые ленты,
Вы хрип мой разбирали по слогам.
Так дай же бог, мои корреспонденты,
И сил в руках, да и удачи вам.

Вот пишут - голос мой не одинаков:
То хриплый, то надрывный, то глухой.
И просит население бараков:
"Володя, ты не пой за упокой!".

Но что поделать, если я не звонок, -
Звенят другие - я хриплю слова.
Обилие некачественных пленок
Вредит мне даже больше, чем молва.

Вот спрашивают: "Попадал ли в плен ты?"
Нет, не бывал, - не воевал ни дня.
Спасибо вам, мои корреспонденты,
Что вы неверно поняли меня.

Друзья мои, - жаль, что не боевые, -
От моря, от станка и от сохи,
Спасибо вам за присланные злые
И даже неудачные стихи.

Вот я читаю: "Вышел ты из моды.
Сгинь, сатана, изыди, хриплый бес.
Как глупо, что не месяцы, а годы
Тебя превозносили до небес!".

Еще письмо: "Вы умерли от водки!".
Да, правда, умер, - но потом воскрес.
"А каковы доходы ваши все-таки?
За песню трешник - вы же просто крез!".

За письма высочайшего пошиба:
Идите, мол, на Темзу и на Нил -
Спасибо, люди добрые, спасибо, -
Что не жалели ночи и чернил.

Но только я уже бывал на Темзе -
Собакою на Сене восседал.
Я не грублю, но отвечаю тем же, -
А писем до конца не дочитал.

И ваши похвалы и комплименты,
Авансы мне - не отфутболю я:
От ваших строк, мои корреспонденты,
Прямеет путь и сохнет колея.

Сержанты, моряки, интеллигенты,
Простите, что не каждому ответ.
Я вам пишу, мои корреспонденты,
Ночами песни - вот уж десять лет!

1973

Необходимое послесловие

Не заменишь слова в газетной рубрике, как не заменишь слова в песне. Золотое перо... Владимир Высоцкий тексты песен своих не тиражировал и сборников поэтических не "пробивал": потому, что не любил и не умел быть просителем, и потому еще, что знал - песни живы и без того.

Когда я слышу о ком-то "народный поэт" - всегда невольно сравниваю этого человека с Высоцким. И мало кто выдерживает в наших глазах испытание таким сравнением.

Кажется, он писал обо всем. Вернее - жил во всем, за всех, пел не "о герое", а "из героя", смеялся и плакал от первого лица - как поэт, как актер, как гражданин.

...Помню, как допытывался один таксист: "Неужели Высоцкий о нас, о таксистах, не писал?" - "Как не писал?" - и я напел ему (помните?): "Пусть счетчик щелк да щелк...". "Ну я как знал! - закричал шофер. - Не мог он про нас не написать!..".

На Владимира Семеновича обрушивался град вопросов: на каком фронте воевали? долго ли шоферили на Севере? на какие горы восходили? за какую команду играли? А он не воевал, не шоферил, не восходил к вершинам гор, ни за кого не играл...

Играл только "за себя" - все его герои, в фильмах ли, в спектаклях ли, несли неповторимые черты Высоцкого, чья творческая индивидуальность и масштаб личности не умещались в прокрустовом ложе сценического текста, вырывались из слов роли. Высоцкий-Гамлет и Гамлет-Высоцкий, Высоцкий-Жеглов и Жеглов-Высоцкий, Гамлет-Жеглов - все переплеталось, смешивалось, и не было ясно, что первично. Но над всем этим высился единый образ человека, прямого в суждениях, бесхитростного в делах, человека откровенного, свободного. Гражданина.

Конечно же, спорт не мог не появиться в "песенной энциклопедии" Высоцкого. Поэта интересовало в спорте все, но в первую очередь, наверное, проявления человеческого характера на грани возможного, воля и стремление к цели, преодоление трудностей и даже опасностей. Именно этот интерес побудил Высоцкого к созданию первых, альпинистских песен. Не достижение ради достижения волновало Высоцкого, но испытание человека на прочность и верность. Так родились "Песня о друге", "Скалолазка"...

Появились и песни об иных видах спорта. Очень популярной была в свое время "Песенка о сентиментальном боксере". Я не знаю, пели ли ее боксеры (наверняка пели!), но за ученых и студентов поручусь. Что же нравилось нам, людям, далеким от спорта, в спортивных песнях Высоцкого? Чем были они близки всем? Тем же: гражданской и нравственной позицией автора, призывавшего всегда и везде оставаться человеком - в любой ситуации, при любой конъюнктуре. Это закон спорта, но это и закон жизни. И сам Владимир Семенович Высоцкий был верен ему.

...Он обращался с инструментом ласково, бережно - не отбросит резко в сторону, не ударит со зла по деке, даже если что-то не выходит. В минуту коротких пауз-монологов на концертах Высоцкий иногда, незаметно для себя самого, поглаживал гитару, как поглаживает жокей любимого коня перед скачкой. А еще Высоцкий очень не любил, когда рвались струны. Даже в песне написал: "Только не порвите серебряные струны!"

Струны не порваны. Мы слышим их пение, мы сверяем звучание своих гитар по строю гитары Владимира Высоцкого.

Александр Городницкий, доктор геолого-минералогических наук, поэт, автор и исполнитель песен.

*

Фото А. Гершмана

Публикуемые тексты стихотворений являются окончательными авторскими вариантами. Стихотворение "Я к вам пишу" публикуется по авторской черновой рукописи. Фонограмма исполнения не найдена.

Публикация А. Крылова.

---

Назад в раздел "Публикации"

Назад на главную страницу